Как я перестал верить девушкам


На четвёртом курсе института нашу комнату стали ремонтировать.
Нас расселили по всему общежитию: кого куда.
Мы с Эдиком оказались в комнате на первом этаже.
А до этого мы жили на четвёртом.
И не ведали, как прекрасен первый этаж и особенно эта комната.

Эдик был из Ростова и вечером часто уезжал.
Я оставался один.

И в первый же вечер ко мне постучали.
В комнату зашёл второкурсник и с удивлением посмотрел на меня.
Видимо, он имел дело с прежними жильцами.

Удивлялся он недолго и сразу спросил:

- Бабу затянем?

Я выпучил на него глаза. Какую бабу? Куда затянем?

И более юный жилец ввел меня, серого, в курс дела.

Окно этой комнаты выходило в торец здания.
То есть, не на проезжую часть улицы, а в закуток.
Сбоку был кирпичный забор.
И вот сексуально озабоченные студенты освоили метод
приглашения девушек в свои комнаты, используя окно
этой самой комнаты на первом этаже.

Деяние выглядело так.
Студент уговаривал барышню, подводил её к нашему окну.
Велел ждать. Здесь она робко стояла пару минут.
За это время студент бежал вдоль общаги на проходную, потом
назад по коридору, к нашей комнате. Здесь он требовал,
чтоб потушили свет, открыли окно и снова убегал на улицу, к барышне.

Он подсаживал её, поднимал так, чтобы жильцы нашей комнаты
могли схватить её за руки и затащить на подоконник.
Далее ей заботливо помогали спрыгнуть на пол.
Здесь она стояла в темноте и терпеливо ждала,
когда её кавалер снова оббежит общагу и ворвётся в комнату.
Он хватал её за руку и тащил на свой этаж, к себе в будуар.

Но этим дело не заканчивалось.

Минут через тридцать, а иногда и двадцать они снова приходили
к нам. Щёчки девушки пылали, да и он дышал жарко.
Нужно было снова потушить свет, паренёк убегал на свой
наружный пост, а дама стояла у окна и ждала.
Когда он появлялся внизу под окном, её заботливо
подсаживали на подоконник и, держа за руки
спускали вниз, где её ловил счастливый любовник.

И вот теперь в этой несложной схеме предлагалось
участвовать и мне с Эдиком.

Куда деваться? Мужская солидарность!
Стали мы участвовать.

Но наша вечерняя жизнь превратилось в эдакое кино.
Да, было трудно, ибо некоторые девушки явно не блюли
диету и весили килограммов под 80.
Но большинство были худенькие, тоненькие, юные.
Я быстро понял, что это в основном старшеклассницы.

Пока Ромео бегал туда-сюда мне удавалось переброситься
с барышней парой фраз.

- В каком классе ты учишься? - спрашивал я.
- В десятом, - следовал ответ.

О! Она явно стеснялась!

- И у вас классе у многих девочек есть парни?
- У всех.
- Я имею ввиду, как у тебя.
- У всех.

Тут прибегал он, самец, и наш разговор прерывался.

Были не только школьницы, но и студентки пединститута.
Этих поднимать было тяжелее всего. Они были взрослые.
От них пахло хорошими духами.

Всё бы ничего, но за вечер таких парочек мы принимали
пять-шесть штук. Мы уставали, но нам было смешно.

Меня поражало, как они всё быстро делали.
30-20 минут и всё!
Наверное он её даже не раздевал полностью.
То есть, снималось лишь самое необходимое для процесса.

Эдик был циник.

Он не лишал себя радости поиздеваться над этими девочками.
Пока Ромео бежал вдоль здания, Эдик, высунувшись из окна,
заботливо спрашивал:

- Мадам, вы хотите почпокаться?

Некоторые девушки от такого хамства фыркали и убегали.
Но большинство молча и покорно ждали своей участи.

Меня удивляло, что девушки почти каждый раз были новые.
Правда, было и несколько устоявшихся пар.

Но в основном контингент менялся каждый день.
И однажды я подумал, что тут нет любви.
Это банальная страсть и похоть.

И ещё меня резанула мысль, что девушки эти
завтра придут в школу, в институт и личики их
будут вполне невинными. И что в жизни их когда-то
появится человек, с которым будет настоящая любовь,
но она никогда ему не расскажет, как её поднимали
через окно для удовлетворения двадцати минутной
похоти.

И пришла мне на ум аксиома.
Девушкам верить нельзя.
Полностью верить нельзя.

Никогда нельзя.